Как вы думаете, изменение генетических характеристик ребенка с целью сделать его умнее — это нормальное использование медицинских достижений или же чрезмерное? Можно с уверенностью сказать, что больше 80% людей не одобрят его. Тем не менее, если подобная генетическая модификация окажется возможной (и безопасной для ребенка), перекос в результатах опросов перестанет иметь какое-либо значение.

Да, многие могут сказать, что люди должны чувствовать неразрывную связь с природой. Также повышение интеллекта может увеличить разрыв между богатыми и бедными, между богатым и средним классом, что приведет к появлению «генетических каст». С подачи очередного чиновника это можно запретить даже на законодательном уровне. Но дело в том, что все это будет бесполезно.

Одна голова, говорят, хорошо, а две — еще лучше. Это справедливо и в отношении интеллекта: чем его больше, тем лучше. Для человека, для общества в целом. Но это не важно. Спросите себя: при прочих равных, вы предпочли бы иметь ребенка с коэффициентом интеллекта (IQ) в 85, 100, 115 или 130? Себя-то помните в детстве?

И тут оно начнется. Результаты опросов покажут, что 80% людей против генетических модификаций, и закон их запретит. Или, скажем, люди обеспокоены, — что понятно, поскольку речь идет о новой технологии, — что модификация не будет безопасной и приведет к рождению детей с отклонениями или другим проблемам. Закон справится и с этим.

Она ушла! Нет больше этой ужасной технологии. Только вот… скажем, китайцы смотрят на вещи немножко по-другому. И согласны на рождение детей с ужасными врожденными эффектами (это трагедия, но сугубо этическая трагедия, однако, как мы уже отметили, всем будет плевать). И тогда появится новое поколение китайцев или японцев, которое будет намного умнее среднестатистического русского или американца. Как долго общественное мнение будет противостоять технологии, которая кажется жизненно важной для национального успеха? Как оставаться конкурентоспособным на уровне государства в таких условиях?

Плюс, конечно, многие люди при деньгах захотят испытать эту технологию на своих детях. Они богаты, значит могут уехать за границу с этой целью (даже если придется идти на черный рынок). Будет трудно остановить их без какого-либо пристального наблюдения, особенно если очень хочется. Тогда вопросами начнет задаваться средний класс: а чем мы хуже? Даже если процентов двадцать общего числа людей будет иметь доступ к этой технологии (а где 20, там и 50; где 50, там и все 80), единственная альтернатива — держать процент на уровне единицы.

Конечно, можно представить себе ряд генетических изменений, которым общество будет противостоять особенно рьяно. Возможно, удобно ходить с четырьмя руками — но кому захочется иметь четырехрукого ребенка? Но интеллект — его не разглядеть без лупы, а значение сверхинтеллекта сложно переоценить. Среди нас и так ходят умные люди, они умнее каждого из нас, умнее среднего. Иногда они даже счастливы и вписываются в общество, горя от ума не испытывают.

Некоторые генетические эксперименты могут быть опасными или дорогостоящими по-особенному. (Удвойте интеллект своего ребенка, удвоив его голову в размерах!). Но внедрение генов, которые полностью копируют известные и успешные модели, просто сделает некоторых людей такими же умными, как другие, во всяком случае с десятой попытки (после девяти неудачных) точно. Насколько я понимаю, генетический компонент высокого интеллекта заложен не только в одном или нескольких генах. Но мы знаем, что он встречается в природе, а значит, нет никаких принципиальных причин, почему повторение даже особенно сложной смеси генов должно обязательно быть сопряжено с вредными побочными эффектами. Возможно, все изменится, когда мы попробуем заполучить чрезвычайно высокий интеллект, который в природе не встречается. Но по пути к этой точке можно добрать еще очень и очень много ума.

Существует, конечно, возможность того, что рост интеллекта, даже если он будет выгодным для отдельных людей, будет настолько вредным для общества, что все страны наотрез запретят такие модификации. К примеру, если такая модификация станет доступна 20% населения, постепенно процент дойдет до 100% — и затем общество, в котором каждый слишком умный, станет обществом, где всем будет лень делать скучную работу, что приведет к разочарованию и нанесет удар по обществу.

Одно из преимуществ интеллекта заключается в том, что он помогает решать проблемы вроде такой. По мере роста числа умных людей, вероятно, будет увеличиваться количество изобретений в области робототехники, нанотехнологий и так далее. По мере распространений этих изобретений по миру, стимул для внесения генетических модификаций будет расти. Представьте, что в Америке, например, разрешат генетические модификации, а в остальных странах нет: рост изобретений неизбежно будет снижать рынок относительно неинтеллектуального труда в пользу умных людей (не забывайте, лень — двигатель прогресса).

Опять же, все это не имеет никакого отношения к этическим, философским или религиозным соображениям на тему генетической модификации интеллекта, а ведь именно они являются причиной настоящей высокой враждебности к ней.

В общем и целом вывод довольно прост: конкурентное давление на международном и индивидуальном уровне, весьма вероятно, отринет такие соображения на практике — во всяком случае, до первого практического показателя. Рано или поздно, если такие модификации станут безопасными, они станут неизбежными. Разве нет?

http://hi-news.ru/science/geneticheskoe-sozdanie-umnyx-detej-budet-neizbezhno.html

8-летний мальчик, который лишился верхних и нижних конечностей в результате серьезной инфекции, стал самым молодым пациентом, которому пересадили сразу две кисти руки. В начале июля врачебная команда из 40 человек, которой руководил доктор Л. Скотт Левин из медицинской школы университета Пенсильвании, провела успешную 10-часовую операцию по пересадке сразу нескольких конечностей одному человеку.

Врачи ожидают, что трансплантаты приживутся в теле пациента и будут расти вместе с ним. Они также надеются, что однажды Сион Харви (Zion Harvey) сможет полноценно играть в мяч со своими сверстниками.

Первая успешная пересадка двух рук взрослому пациенту, которая была осуществлена в 2011 году, позволила нам адаптировать технологии к проведению такой операции на ребенке, — заявил Левин.

Команда хирургов была разделена на четыре одновременно работающие группы, две из которых занимались донорскими конечностями, две другие – пациентом.

Сначала пациенту скрепили кости с помощью стальных пластин и винтов, а затем соединили артерии и вены с донорским материалом. Когда по сшитым кровеносным сосудам потекла кровь, хирурги перешли к мышцам и сухожилиям. Затем они спаяли нервные окончания, сообщает Associated Press.

Харви сказал, что после операции он испытывал странные ощущения, но позже привык к своим новым рукам.

Мальчик лишился конечностей после заражения крови, когда ему было два года. Врачам пришлось ампутировать ребенку кисти рук и ступни ног.

Так как ребенок уже принимал иммуноподавляющие препараты при пересадке почки в возрасте 4 лет, то проблем с отторжением чужих кистей рук у него не было. Обычно подобного рода трансплантаты требуют обширного обследования.

Пока вместо ног у Харни протезы. Он может ходить, бегать и прыгать. Он также научился использовать предплечья, чтобы писать, принимать пищу и играть в видеоигры.

http://hi-news.ru/technology/xirurgi-vpervye-peresadili-kisti-ruk-rebenku.html